Очевидно, что события с мятежом Евгения Пригожина — это не заговор Евгения Пригожина. Это заговор в Министерстве обороны России. Заговорщику не обязательно с оружием в руках Кремль штурмовать. Он может в нужный момент уйти. Уехать на дачу, сделать вид, что это такие сильные ребята, ну, проходите, что я тут, с автоматиком стою. То есть, это конкретный заговор.
Да, было решение об амнистии. Я думаю, что все понимают, почему это решение было сделано. Масштаб заговора был такой большой, что принять против него репрессивные меры было просто невозможно. Заговорщиков было больше, чем те органы, которые принимали меры. Например, того же директора Федеральной службы войск национальной гвардии РФ Виктора Золотова.
Эта четырёхтысячная группировка, которая шла на Москву не из числа заговорщиков, а из числа обманутых людей. А руководили процессом люди из Минобороны. В целом, сказали, что они идут помогать Владимиру Путину. И когда президент обратился в прямом эфире к ним, они увидели, что их обманули.
Если бы не было обращения Владимира Путина, они бы дошли и до Кремля, и до центра Москвы, и Владимир Владимирович бы стал заложником заговорщиков. Даже они не ставили задачу свержения президента. Но они создали бы такой уровень дестабилизации, когда он был бы в их власти. И мы бы не знали, что же он хочет. Он бы был изолирован и ограничен.
Очевидно, что это жесточайший заговор. И основа этого заговора — американская сторона. Они умеют делать заговоры, майданы. Поэтому мы говорим, что либо в системе Минобороны был заговор, либо этого бы не произошло.
Либо есть условия для потенциального заговора. И разломать эту систему можно только одним — направить туда человека, который не может участвовать в заговоре, в котором участвуют военные. И в этом плане, это хорошее превентивное решение.
