Международная борьба с коррупцией
Конвенция об уголовной ответственности за коррупцию
«Ехал грека через реку…». Этот детский стишок мне вспомнился, когда впервые наткнулся на информацию о денонсации Россией Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию с год тому назад. Причина — Совет Европы исключительно из соображений гуманизма решил прекратить полноправное членство России в Группе государств по борьбе с коррупцией (ГРЕКО) после денонсации Российской Федерацией Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию.
Что же это за «грека» такая? А это конвенция, принятая в 1999 году в Страсбурге —центре мировой справедливости и законности.
Речь идет о документе, подписанном от имени Российской Федерации в городе Страсбурге 27 января 1999 года и ратифицированном 25 июля 2006 года.
Государства-участники тогда “мамой поклялись” установить механизмы международного сотрудничества по вопросам обмена информацией и правовой помощи в борьбе со взяточниками, обязательной выдаче друг другу преступников в этой сфере, а также мониторить (это типа следить) соблюдение конвенционных положений. И главное — прописать антикоррупционные нормы в национальных законодательствах. Ясное дело, что Россия исполнила все эти обязательства — это же СТРАСБУРГ, а не шапка вам сомбреро какая.
Тем не менее, не так давно (после начала СВО) нам было отказано в обсуждении докладов о соблюдении принятых обязательств, и в конце концов наша страна была лишена права голоса. В общем, исключили из стройных европейских рядов.
И теперь России в борьбе с коррупцией придётся полагаться исключительно на собственные силы. Что есть хорошо хотя бы потому, что если не иметь контактов с заразными, то и шансы заразиться самим резко снижаются.
Борьба с коррупцией в России
Впрочем, борьба с коррупцией вечна, как мир.
Бороться начинали с шоколадок.
Дальше — больше.
Главным шагом этого процесса я бы назвал Федеральный закон от 03.12.2012 г. N230-ФЗ (ред. от 10.07.2023) «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», ведь ранее ничего подобного в законодательстве не было. Названным законом введена конфискация имущества перечисленных в нём категорий госслужащих БЕЗ возбуждения уголовного дела, хотя самого термина «конфискация» там нет. Это названо «изъятием в результате незаконного обогащения».
То есть для них введена презумпция виновности. Я бы оценил это как косвенное признание государства в широком проникновении элементов коррупции в среду госчиновников.
У нас единственная страна в мире, в которой есть понятие изъятия предметов незаконного обогащения, когда в декларациях не сходятся доходы с расходами.
Сама процессуальная схема проста. Информация изо всех источников (кроме анонимок) стекается к прокурору.
Прокурорские проверки проводятся как по заявлениям самих органов власти или работодателя, в которых действуют соответствующие комиссии, так и по заявлениям граждан. Например, граждане сообщают, что у какого-то служащего появился дорогой особняк.
Прокуроры в таком случае направляют запросы в Росреестр, налоговую, проверяют декларацию чиновника за последние три года. Если существует явное несоответствие доходов и дорогой покупки, из прокуратуры приходит обращение к руководителям этого служащего. Получив ответы на эти запросы и опросив фигуранта проверки, прокурор принимает решение: было ли дорогое приобретение оплачено на задекларированные доходы. Или источник средств на такое приобретение чиновник скрывает. В этом случае иск из прокуратуры подается в суд и там выносится окончательный вердикт — отбирать ли у чиновника дорогое имущество.
Меры борьбы с коррупцией
Первые годы после 2013-го лица, допустившие превышение расходов над полученными доходами, зачастую слагали с себя полномочия (прекращали трудовые отношения), в связи с чем и процедура контроля прекращалась без принятия какого-либо окончательного решения. Другими словами, наскирдовал кучу полезного добра в своём амбаре, а когда взяли за цугундер — уволился. А всё нажитое непосильным трудом так и осталось в том амбаре.
Но коварный законодатель это заметил, и после внесения в августе 2018 года изменений в Федеральный закон проблема в отношении уволенных лиц была решена, прокуроров наделили правом контроля за расходами уволенных лиц.
Не имею допуска к официальной статистике, но по доступным в инете публикациям заметно, что самый пик применения Закона 230-ФЗ пришёлся на первые три года после его принятия. Дальше всё как то вяло пошло.
За последние же годы факты резонансных проявлений коррупции были, но все они связаны с возбуждёнными уголовными делами, т.е. речи о применении изъятия имущества в рамках обсуждаемого закона не идёт.
Прокуратура стала хуже работать, или чиновники стали честнее?. Об этом можно только догадываться. Лично я никогда не поверю, что никто не замечал несоответствия расходов официальным доходам у тех же функционеров из Минобороны, часть которых сейчас оказалась на сохранении в Лефортово.
Зато 14 февраля прямо этого года Путин подписал принятый Госдумой закон о расширении конфискации имущества как дополнительного наказания.
Почему-то в прессе его обозвали «законом за фейки».
Звучно, громко, но совершенно не в тему. На самом деле новый закон всего лишь предусматривает дополнения в давно существующую статью 104.1 УК РФ «Конфискация имущества». Там перечислены все составы преступлений, при совершении которых в качестве дополнительного наказания может применяться конфискация имущества, если преступления совершены из корыстных побуждений.
Там их, пожалуй, десятка три перечислено. Новым законом список таких преступлений немного расширен, в него внесли и ст.207.3. УК РФ «Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооруженных Сил Российской Федерации...».
Но по смыслу текста этой нормы УК, конфискация возможна лишь при квалификации по пункту г) части 2 ст.207.3. Получается, что если кто совершил такие действия бескорыстно (т.е. лишь на основании собственных убеждений либо даже из простых хулиганских побуждений), то ему грозит лишь основное наказание по этой статье, без конфискации.
Соавтор документа депутат ГД Андрей Луговой заявил, что человек, признанный виновным в любом из перечисленных деяний, должен не только «немножко посидеть в тюрьме», но и лишиться своего имущества.
Не вижу тут ничего несправедливого. Кто не хочет быть патриотом — его право. Но клевета на армию, тем более в условиях военных действий, является преступлением. Не совершай его, а проявлений патриотизма никто не требует и бегать с флагом "Единой России" не заставляет (впрочем, сам Луговой из ЛДПР). Просто языком мести лишнего не нужно, вот и весь рецепт успеха.
