Кафедры нашего Института анатомии и морфологии должны включаться в процесс очно.
Мы является апологетами очного образования, потому что анатомия, оперативная хирургия, навыки работы с телом человека невозможны в дистанционном формате вообще, никак. Работа медика подразумевает работу с человеком. Поэтому, если на этапе учёбы студент находится удалённо, то и практиковать как медик он не научится. Большинство медицинских услуг, как сейчас их называют, проходят не в дистанционном, не в телеформате, а именно лично, будь то диагностика, лечение, беседа.
Даже у выпускников клинической психологии отдельно оценивается навык общения с пациентом. Научиться этому дистанционно невозможно. Это как раз вопрос взаимодействия врач-пациент, он всегда был в очном формате и должен оставаться таким.
Есть ещё один аспект — это допуск врачей к профессиональной деятельности, то есть аккредитация специалистов. И в силу того, что Пироговский Университет проводит аккредитацию, мы видим у аккредитуемых - тех, которые находились на дистанционном обучении, (а приходят на аккредитацию выпускники любой образовательной организации, которая имеет образовательную лицензию и многие из которых реализуют её в дистанционном формате или преимущественно дистанционном) очень сильное отставание в качестве выполнения и оказания медицинской помощи. Это действительно факт, который чётко наблюдается. И, глядя на то, что выпускник дистанционной программы рано или поздно сможет запомнить задание аккредитации, и он всё равно попадёт в медицинскую специальность рано или поздно — становится опасным, что врач, который зазубрил занятия, задания аккредитационные, пройдя дистанционное обучение, начнёт оказывать вот эту реальную помощь, но по факту может оказаться вред.
Поэтому я душой за то, чтобы поддержать такой законопроект. И многие преподаватели скажут, что очное образование в медицине — это то, что действительно нужно.
Несколько предыдущих лет в образовании, не только в медицинском, но и вообще в различных сферах деятельности, привели к тому, что дистанционные образовательные мероприятия стали иметь место.
Лекции, демонстрации, мастер-классы, в том числе с использованием видеосвязи, трансляции, 3D-технологий появились и стали широко использоваться.
И если законопроект будет принят, как в текущей формулировке сказано, полный запрет на использование дистанционных технологий, то медицинское образование потеряет достаточно много.
Почему? Потому что есть ряд специалистов, которые проходят не базовое образование, не специалитет, не ординатуру, а повышение квалификации на курсах, в которых присутствуют какие-то дистанционные модули.
В это же время логично ограничить количество дистанционных мероприятий в образовательных программах, и дифференцировка именно образовательных программ должна быть по уровню. К каждому из уровней программ, по-хорошему, нужно подойти дифференцированно, тогда получится очень хороший инструмент, регулирующий, который позволит государству и не потерять в качестве образования и ограничить возможность выхода врачей, ни разу контактировавших за период обучения с пациентом.
Специалист, завершив обучение, получив диплом не то чтобы обязан, он имеет право проходить аккредитацию. Если по каким-то причинам, завершив обучение, он не планирует выйти в практическую деятельность, а, например, заниматься научным исследованием, то в этом случае проходить аккредитацию необязательно. Но вопрос: не вся научная деятельность медиков отделена от пациентов. Большинство исследований на сегодняшний день связаны с исследованием именно у пациентов, а вот работа с пациентом без аккредитации опять же невозможна. Поэтому здесь надо находить баланс. То же касается врачей, которые напрямую не контактируют с людьми. Даже врач-биохимик — врач лабораторной диагностики, непосредственно не имеющий дело с пациентом в рамках общения, диалога тоже для допуска к профессии должен проходить аккредитацию, иначе его к практической деятельности не допустят. Поэтому
специалисты могут выполнять научные исследования с использованием биоматериала, а взаимодействие в клинике без аккредитации невозможно. Поэтому работа без аккредитации на сегодняшний день сильно ограничена.
Принимая заявки на аккредитацию от прошедших обучение в дистанционном формате, мы видим, что их уровень значительно ниже, чем у прошедших обучение в очном формате.
Уже несколько лет — это наша головная боль. Люди, прошедшие обучение в организациях, предоставляющих дистанционное образование, для аккредитации представляют некоторую неопределённость. Так, практически все выпускники Пироговского университета предсказуемо проходят аккредитацию с первой попытки, а пришедшие с анамнезом дистанционного образования, сдают в лучшем случае со второго, с третьего раза.
Они проходят одни и те же этапы раз за разом. Отмечу, что экспертная комиссия тратит на них колоссальные ресурсы, время, силы, а сама процедура аккредитации полностью оплачивается государством. Получается, что такие специалисты тратят государственные деньги, а зарабатывают на них только коммерческие образовательные организации.
