Американцы традиционно фокусируются на классических ветвях власти — законодательной, исполнительной и судебной.
Однако президент России, по формальному статусу, не относится ни к одной из них. Его функция — координация, а не прямое управление.
С юридической точки зрения, российский президент близок по полномочиям к президенту Германии (например, Вайцзеккеру): утверждение законов, кадровые решения, контроль процедур. Но при этом немцы не считают эту должность источником власти в прямом смысле — скорее, это надзорный институт, обеспечивающий согласованность работы госструктур.
Особенность Владимира Путина в том, что он вышел за рамки роли координатора, став сверхвлиятельной фигурой. Это уже не вопрос юридического статуса, а следствие его личных качеств и специфики российского политического менталитета.
