Однако, помимо потомков кубанцев и терцев, край уже в советскую пору пополнился и так называемыми казаками-некрасовцами, вернувшимися из Турции в 1962 г. Их появление вызвало небывалый ажиотаж среди профессиональных этнографов, фольклористов и историков, ведь на Родину практически в неизменном виде вернулась «живая старина» из, казалось бы, давно ушедшего XVIII столетия.
В октябре 1707 г. донцы, ведомые своим атаманом Кондратом Булавиным, разбили карательный отряд царских войск, прибывший для сыска беглых крестьян. Вскоре восстание охватило многие станицы донской земли, однако силы оказались неравны, и после гибели самого Булавина осенью 1708 г. армия Петра I приступила к беспощадной расправе над бунтовщиками. Ближайший сподвижник мятежного атамана Игнат Некрасов, уходя от преследования, увёл несколько тысяч своих последователей сначала на Кубань во владения крымского хана, а затем, уже в самом конце XVIII в., некрасовцы перебрались в Османскую империю, осев на озере Майнос близ южного побережья Мраморного моря.
Прожив почти два века на чужбине, они, тем не менее, бережно сохранили русский язык, казачий уклад и старую веру. Политика турецкого правительства, направленная на всеобщую тюркизацию, экономические и культурные ограничения, а главное — рост близкородственных браков, заставило казачью общину принять решение возвратиться на родину, некогда оставленную предками. Осенью 1962 г. воссоединение с Россией состоялось, и более 200 семей некрасовцев были размещены в двух посёлках Левокумского района Ставропольского края.
«Возвращение с чужбины казаков-некрасовцев не только предоставило учёным бесценный материал для различных исследований, но и значительно обогатило культурную палитру многонационального Ставрополья», — подчеркнул доцент Ставропольского филиала Президентской академии Владимир Колёсников.
