“Надо снимать фильмы о любви” - символ времени поисков
Для меня загадка, почему не дали больше наград, а всего лишь две? Но все же они весьма символичны: приз жюри NETPAC «За отражение нежности в водах реки Ганг» и приз федерации киноклубов в конкурсе «Русские премьеры».
Для меня эта картина — вторая часть дилогии о внутренней кухне кинематографа, есть даже такой термин — «метакино».
В первой артхаусной истории «Отпуск в октябре» режиссер-экспериментатор отправляет героев снимать кино в холодный Петрозаводск, где они делают римейки фильмов 70-х в паузах между съемками странного действа с режиссером-французом. Забавно, что звезды Юра Борисов и Федор Лавров играют там небольшие эпизоды, почти полностью на общих планах. Мария Мацель и Геннадий Блинов блуждают в тумане провинции, дрожа от холода и пугаясь местных маргиналов, а еще дурачась по-детски.
По контрасту, антураж второй истории – это жаркая Индия, Варанаси, город-призрак, где горят погребальные костры и есть повод поразмыслить о сути бытия. В начале нас как будто погружают в документальную историю, где актеры никого не играют, а просто живут в кадре обычной жизнью. И режиссер тоже в кадре, вроде бы готов делиться своими секретами.
Но потом мы понимаем, что все-таки повороты спонтанного на первый взгляд сюжета хорошо продуманы. Некоторые сцены выстроено однокадрово и напоминают клипы или сновидения (и об этом позже будут цитаты самого Романа Михайлова).
Роман Михайлов
Живая ручная камера наблюдает жить персонажей, даже иногда как будто против их воли. Яркая влюбленность, встречи и расставания, катание по ночному городу на мотоцикле и романтичные рассветы.
В этом антураже молодые и прекрасные Марк Эйдельштейн, Александра Киселева, Дарья Брюханова, Мария Мацель (красотке прямо в кадре режиссер довольно жестоко обривает голову под ноль) выглядят очень органично.
Мария Мацель и Марк Эйдельштейн в фильме “Страна Саша” (оба длинноволосые)
Роман Михайлов - эмпатичный гуру или волевой творец?
Роман Михайлов, на мой взгляд, в роли гуру то ли иронично пародирует сам себя, то ли передает важный месседж зрителям и деятелям независимого кино. За внешней благостной доброжелательностью и вселенской добротой любителя медитаций и ашрамов скрывается жесткая воля творца, который хочет, чтобы вся команда играла по его правилам.
Влюбленный актер стремится вырваться из-под контроля, а мастеру не нравится его идея снимать блондинистую красотку (по сюжету это то ли вебкам-модель, то ли «жрица платной любви», ее играет харизматичная Дарья Брюханова). Но в итоге романтика побеждает, и мэтр авторского кино готов идти на уступки, чтобы доснять свой шедевр.
Конечно, это самоирония, игра на полутонах, но вся эта ситуация показывает изнанку мира кино, где всегда идет борьба между жесткими правилами и возможностями свободной импровизации, выражения искренних эмоций, которые могут пойти совсем не по сценарию.
На пресс-конференции после премьеры картины «Надо снимать фильмы о любви» Роман Михайлов отметил, что творческий процесс — это некая благодать, когда вся команда увлечена любимым делом. Это касается и кино, и театра, и литературы. А в Индии часто происходят удивительные истории на съемках, и это дает широкое поле для импровизаций. Многие актеры отмечают, как сильно их судьбу меняет подобный подход. В этом есть необъяснимая магия.
Чингиз Гараев отметил оригинальность подхода режиссера-экспериментатора: «Как он подстраивает сценарий под актеров — это просто невероятно. Все, что вы видите в это кино, — это мы в определенных обстоятельствах, там нет ни грамма ненастоящих эмоций. Все было максимально точно, по-живому, там не было возможности не прожить это органично».
Чингиз Гараев
Звезда артхауса и массового кино о прелести ошибок
Марк Эйдельштейн (одинаково убедительно играющий в фантастическом блокбастере «Сто лет тому вперед» и в авторском кино) признался: «После двух фильмов и нашей индийской лаборатории у меня изменилось отношение к ошибкам. В кино обычно снимают много дублей, потому что ты ошибаешься, режиссер просит что-то поменять, дать другую реакцию. Но у тебя в какой-то момент вырабатывается страх перед ошибкой.
Марк Эйдельштейн и Дарья Брюханова
После наших фильмов, которые мы сняли в Индии с Ромой и всей командой, вдруг пришло осознание, что ошибка – это самое крутое, что с тобой может случиться и что можно запечатлеть в кино. Если кто-то этого не понимает, это не мои проблемы, потому что я понимаю, как классно — работать с ошибкой, как много в этом жизни, правды и тонкости. Из этого можно черпать намного больше, чем из того, что сделано ровно, гладко и понятно».
Чингиз Гараев продолжил: «Мою жизнь Рома изменил еще больше года назад, в «Наследии» мы первый раз поработали, а именно Индия и вот эти два фильма, эта поездка — это безумие просто какое-то. Я сейчас сидел в зале и смотрел с удивлением, что мы и правда там были, снятые фильмы — тому доказательство. Индия очень странно на меня повлияла, я подумал о том, что мне надо иначе жить. Это моя первая поездка за границу, и я сразу попал в Варанаси. Выходишь на набережную, а там происходит кремация. Cremation is education. Я понял, что мир огромный, непростой, интересный. Надо быть интереснее, сложнее, глубже, больше».
Роман Михайлов — уникум: доктор физико-математических наук, профессор РАН, писатель, танцор, театральный постановщик, а еще — его заслуженно считают главным российским инди-кинорежиссером.
Роман Михайлов и Мария Дарская
Отвечая на вопросы журналистов, Роман отметил: «Конечно, в «Любви…» и «Жар-птице» есть уровень мета-кино, когда я выхожу на разговор о природе кино. В «Наследии», «Сказке для старых», «Макао», фильме «Снег, сестра и росомаха» этого нет. Меня действительно интересует, что такое кино. Я читаю легендарный двухтомник Жиля Делёза про кино, он его рассматривает как материализацию воли к власти Ницше. Это не воля к господству, а к творению и отдаче. Кино и является этой квинтэссенцией, воплощением воли к власти в ницшеанском смысле».
Удачный альянс режиссера-сновидца и продюсера-энтузиаста
Также Роман высказал очень интересные идеи о близости кино и сновидений: «Рефлексии, которые во мне кипят постоянно, они и рождают те кинореальности, которые мы видим на экране. Я работаю со сновидческими пространствами. Например, в «Жар-птице» есть непосредственная реализация такого пространства. Я видел сны и наутро мы их снимали. Это вопрос, который меня заботит с детства: как мы можем передавать наши сны адекватно, как мы можем забрасывать их в будущее. Хотя многим людям чужие сны не интересны, но меня очень интересует сновидческая природа. То, что нам снится, рвет все грани привычного мышления. Сны видят практически все, там есть нечто совершенно неразгаданное, нечто общее, а не только субъективное, какая-то метафизика, глубинность. Мы во снах сворачиваем время, а в кино делаем сновидческие образы, нечто невозможное. Меня все это очень волнует, возможно, там есть ответы на вопросы: что такое сны и что такое кино. Вполне естественно, что я занимаюсь метакиношным нарративом внутри киношных пространств. Большой проект, куда мы хотим сейчас зайти, там не будет метакино, это будет нарратив иного плана».
Юлия Витязева, которая занимается бизнесом в сфере торговли фруктами, так рассказала о своем хобби - продюсировании авторского кино: «То, что делает Роман, — это самое интересное, что я встречала в жизни. Наше сотрудничество — это просто удовольствие, поэтому все получается и есть эта благодать. Когда ты делаешь то, что любишь, то, что тебе нравится, то это находит отклик у зрителей, у критиков на фестивалях и даже приносит окупаемость фильмов. Надо любить то, что ты делаешь, и снимать фильмы о любви».
Продюсер Юлия Витязева
У Романа Михайлова благодаря удачному альянсу с продюсером-энтузиастом вышло уже шесть фильмов и 7-ой сейчас в производстве. И эти работы неоднократно отмечены на фестивалях: главный приз фестиваля «Дух огня» получил фильм «Сказка для старых», а “Наследие” — обладатель главного приза “Горький фест”, также он принес приз имени Алексея Саморядова за лучший сценарий и приз за лучшую режиссуру на фестивале «Восток и Запад».
Юлия Витязева сказала о том, что в процессе работы в Варанаси запрещала съемочной группе пробовать индийский стрит-фуд, чтобы уберечь их от пищевых отравлений. Впрочем, здесь были исключения. Александра Киселева привезла с собой гречку и варила ее в термосе, она отметила: «Потом, когда я поняла, что все происходит в любви, мы создали такую почву безопасности, я сдалась и попробовала шаки-панир, и это было чудесно».
Александра Киселева
Марк Эйдельштейн сравнил массовое и авторское кино так: «Сто лет тому вперед» — вся команда рассказывает историю, а в лаборатории Романа Михайлова мы существовали внутри нее. Это не совсем актерская работа, а одна большая оккультная ролевая игра».
Гармония духа аскета Романа Михайлова
Роман, отвечая на вопрос, как он успевает делать так много, признался, что у него никогда не было смартфона, показав свой кнопочный ретро-телефон. Когда он выходит из дома, то находится вне интернета, может заниматься медитациями, расписывать сценарий, продумывать героев.
Возможно, в такой аскетичности и есть ключ к созданию подлинно авторских проектов? Когда творец осознанно ограничивает поток информации, то может полностью сосредоточиться на своих идеях, не отвлекаясь на внешний мир и отключаясь от мирской суеты.
Зрителям, которые хотят понять все глубины авторского кино, тоже стоит делать такой цифровой детокс время от времени, это поможет очистить мозг от лишней информации.
