Необходимо выяснить у следователя причины, послужившие основанием для вызова к нему. Свидетель должен понимать предмет допроса, чтобы оценить возможные для себя риски, отправляясь в правоохранительные органы.
Порой случается так, что предоставив показания, свидетель рискует, переквалификацией своего статуса, на «подозреваемый», на основании трактовки следствием его показаний. При этом доказательством для обвинения будет служить протокол допроса свидетеля.
Поэтому перед посещением следователя, желательно иметь, продуманную тактику изложения своей версии, согласованную с адвокатом.
Допрос проводится подробным образом, с хронологическим пошаговым изложением событий. При наличии возможности, указывается время совершаемых действий, содержание разговоров фигурантов дела и т. п.
Такая подробность изложения объясняется желанием следствия иметь полную картину события, сверяя показания различных свидетелей, и выявляя противоречия в них, даже в мелочах. Поэтому целесообразно, когда свидетель, совместно с адвокатом буквально дословно прорабатывают версию, которую свидетель будет излагать следователю.
Бывает даже так, что в версии меняется изложение буквально какого-то «скользкого» эпизода, от которого зависит квалификация действий свидетеля, при этом в целом версия остается той, какой она была в реальности. Это делается с целью, чтобы свидетелю легче было рассказывать то, что было на самом деле, изменяя всего лишь какой-то один эпизод.
В противном случае, свидетель рискует подвести своими непродуманными показаниями людей, которые также могут обвинить его самого, либо самому оказаться среди соучастников нарушения.
Что же ещё необходимо учитывать лицу, вызываемому на допрос?
Не следует слишком доверять сотрудникам правоохранительных органов. Вызывая свидетеля, следователь может уверять, что разговор формальный, буквально на 30 минут и присутствие адвоката там не обязательно. Однако свидетель может подвергнуться психологическому давлению, в результате чего, может оговорить не только себя, но и других лиц.
Тактика следователя, заключается в том, чтобы убедить человека, что ему необходимо дать показания. Обычно у «допрашиваемого» создают впечатление, что следствию и так «все известно». Однако если «все известно», тогда зачем его уговаривать, дать показания…
Используются уловки. Например, что другие фигуранты уже дали показания против «допрашиваемого». Или имеются какие-то неоспоримые доказательства, например из прослушанных телефонных разговоров. Поэтому, сейчас все зависит от того, кого «назначат» обвиняемым. А самого «допрашиваемого» никто и не собирался привлекать к уголовной ответственности, если он невиновен и даст свои показания.
Но это все может быть просто блефом. Возможно, что никаких реальных данных у следствия нет, и оно рассчитывает их получить, «разговорив» свидетеля.
В связи с чем, нужно помнить, что не следует ничего говорить следственным органам, до общения со своим адвокатом.
Существует выражение, что адвокат, предоставленный по назначению, это «чей угодно адвокат, но не ваш».
Это объясняется тем, что адвокатами по уголовным делам, становятся, как правило, бывшие следователи, работники правоохранительных органов. И сейчас хоть и введена автоматизированная система назначения адвокатов, чтобы избежать назначения «карманных адвокатов» для следствия, но пока существуют хитрости и лазейки, как повлиять на назначение «удобных» для себя адвокатов.
Права свидетеля
Кроме того, свидетель не всегда знает, что о наличии у него права не свидетельствовать против самого себя и своих близких, в соответствии со статьей 51 Конституции РФ. Следователи могут утверждать, что это право имеется только у «подозреваемых» и «обвиняемых», а «свидетель» таким статусом не обладает. Мол, при нахождении в процессуальном статусе «свидетеля» или «потерпевшего», гражданин давать показания обязан (п.2, ч.6, ст.56 УПК РФ).
Однако уголовная ответственность при отказе предоставить свидетельские показания не может, применятся, если требуемые следствием показания угрожают самому свидетелю, его законному супругу, либо близким родственникам (ст.51 Конституции РФ, прим. ст.308 УК РФ, п.1, ч.4, ст.56 УПК РФ).
Но отказ от показаний целесообразен лишь, в крайнем случае, поэтому лучше придерживаться таких формулировок: «не помню», «забыл», «не знаю», «не обратил внимания, в силу плохого самочувствия».
Также следует помнить, что в случае неблагоприятного развития событий, какие-то предметы могут быть изъяты у свидетеля, поэтому с собой на допрос стоит брать лишь те предметы, изъятие которых никому не повредит.
Что ощущает вызванный на допрос свидетель? Чувство тревоги, беспокойства, и иногда даже страха.
Пользуясь этим, во время допроса следователь может сам «помогать» свидетелю, придерживаться какой-то удобной для него версии, с возможной целью «поймать его в ловушку». Примером может быть следующая история.
Некий человек зарегистрировал на себя коммерческую организацию, затем переоформил её на другого гражданина. Впоследствии данная организация использовалась финансовым учреждением, в качестве «транзитной» структуры. То есть, через нее проходили определённые потоки денежных средств. В конечном итоге, организации находящиеся в конце цепочки контрагентов, попали в поле зрения правоохранительных органов. И всех людей, числящихся руководителями предприятий — контрагентов по всей цепочке, стали вызывать в следственное управление на допрос. Следователь позвонив, к человеку, предупредил его, что вызывает для дачи показаний, в качестве свидетеля. И зачем то, сразу предложив ему версию «вы ведь паспорт наверно потеряли». Следует пояснить, что когда-то давно действительно существовала возможность зарегистрировать организацию по потерянному паспорту. Но уже в это время организация регистрировалась, через подачу соответствующего комплекта документов в регистрирующий орган, среди которых была подписанная учредителем форма Р11001, подпись которого, заверялась нотариусом.
Поэтому версию «паспорт потерял» было крайне легко опровергнуть. Соответственно, у следователя появлялся «рычаг» давления на свидетеля, который дал ложные показания. Этот «рычаг» мог использоваться с целью шантажа, для получения всей информации которую только мог знать свидетель (имена, пароли, явки).
Конечно, свидетелю хотелось «вцепиться» в легкую версию, поскольку в условиях стресса, и очень подробного допроса, разговаривать было морально тяжело и страшно. Но, исходя из предвиденных неблагоприятных возможностей, нужна была другая, «не опровергаемая» версия. Которая должна быть смоделирована до мелочей и мысленной визуализации событий. В реалиях следователю, к его явному неудовольствию вместо предложенной им легкой, удобной и ложной версии, после изложения которой «отпустят через 30 минут» была предоставлена более сложная, которая потребовала более 2 часов времени. Но зато никто бы не смог опровергнуть теоретически возможную недостоверность излагаемых в ней фактов.
Ещё один известный мне случай, когда знакомый юрист, оказывая юридические услуги банкиру, и не до конца понимая подоплёку дела (потому что её никто не расскажет), чуть не оказался в неприятной ситуации. Когда кто-то, возможно, и нарушил закон, а люди, не посвящённые в нюансы, могут оказаться невольными соучастниками этого нарушения.
Какая-то организация, принадлежащая клиенту банка (далее «Клиент») была использована в качестве структуры, через которую прошли финансовые потоки. Которые по цепочке организаций-контрагентов дошли до структуры, в отношении которой возникло расследование. Клиент и банкир, испугавшись, обратились за юридической услугой по продаже этой «засветившейся» организации. Организация была продана заинтересованному лицу, хотя эта «суета» уже не имела никакого здравого смысла, кроме того, чтобы Клиент свалил свою возможную вину на юриста. Поскольку он, мол, прятал «концы в воду». Так оно и получилось. Когда вызвали Клиента, он заявил, что ничего не знал, а его организацией якобы воспользовались без его ведома. Последовал уже вызов юриста, который понимал, что в случае беспечного отношения к данному допросу, существует риск, что найдут «козла отпущения», выбирая между влиятельными лицами и ним. На допросе была представлена убедительная и логичная версия, доказывающая ложные сведения Клиента и использования этого юриста «втёмную».
Но когда, у следствия недостаточно фактов, чтобы проверить версии сторон, в дело вступают оперативные приёмы, проверки фигурантов для установления их истинной роли. Такие как прослушивание, негласный осмотр жилища и наружное наблюдение. Но это уже тема другой статьи.
Пишите, что Вы думаете о психологии подобных «дуэлей»
