Игорь Озерский: отзыв Максима Замшева на рассказ Игоря Озёрского «Лун Дао»
Игорь Озерский ворвался в нашу словесность стремительно. О нём уже не скажешь как о дебютанте. Книги, публикации, премия Гипертекст им. А. Чаковского.
Радует, что он всегда в поиске, что он верен тем художественным идеям, которые отстаивает. Мне кажется, что такие авторы, как Озерский приходят в нашу литературу в столь сложное время, чтобы доказать: она не только жива, но и крепка, готова вcласть напитываться новыми соками и ждать своих новых звезд.
Взаимоотношения сущностей
Нечасто приходится анализировать отдельно взятый рассказ, но текст Озерского «Лун Дао» заслуживает серьезного разговора. Думаю, на пути этого стремительно становящегося популярным автора, это большая веха, хоть объем текста и невелик. Здесь заложены принципы, которые вполне могут стать основой творческого мировоззрения его ровесников. И дело не только в обращение к Китаю, роль которого в нашей культуре и особенно культурной жизни снова изрядно возросла. Речь о своеобразном очищении текста от всего, что мешает движению. Проза такого рода приближается к поэзии в своей нетерпимости к случайным, легко заменяемым словам и оборотам.
Первое, что хочется отметить в рассказе, это идеальное соблюдение всех декораций. Ничего впрямую не называя, автор заставляет нас безоговорочно поверить в то время, и в то место, где происходит действие. При этом в точности терминологии он безупречен.
Работая в жанре интеллектуального фэнтези, Озерский не замыкается в нем, не становится рабом его установок, жанр нужен ему для наивысшего воплощения художества как такового, некой абстрактной сущности слов, что не терпит никакой окаменелости, академичности или настроя на мемориальность.
Второе, что невозможно не заметить: рассказ, написанный от женского лица, не вызывает никакого неудобства в восприятии. Автор, с одной стороны, вникает в женский психотип; с другой стороны, сам героический фантастический сюжет заставляет нас по-иному взглянуть на гендерную разницу. Она есть, но не в традиционном соподчинении. Она — в естественности мужского и женского, и широкого, и, возможно, иногда неотделяемого друг от друга внутри одного яркого характера.
Сюжет автор выстраивает динамично, но он не ограничен только событиями. Вторым планом, а возможно, и первым, идет взаимодействие героини с Храмом. Храм — сюжетный центр, и взаимоотношение сущностей здесь — такая же важная линия, как сама фабула рассказа. Несмотря на фантазийную дымку, детали Озерского точны и конкретны, дух Китая, его истории дышат на каждой странице, образ монаха выписан так, что становится индивидуализированным и узнаваемым.
Поиски Великого Луна, в которых монах сопровождает героиню, встреча с его чудовищными сыновьями последовательно затягивают нас в образную и эстетическую воронку, заставляют сопереживать героине в её борьбе с чудищами. «Сына Дракона передо мной уже не было, и на его месте стоял крупный воин, чьё лицо с отпечатком нечеловеческой жестокости я узнала сразу. Это был один из тех наёмников, что послал император, дабы исполнить его страшную волю. Только на этот раз воин был облачён не в обычный доспех, а в тяжёлую чешуйчатую броню, отливающую тёмным изумрудом, и в руках вместо меча он держал длинный широкий шест, оплетённый золотыми обручами.
— Яцзы — старший сын Великого Луна, — услышала я голос монаха, а затем он добавил:
— Яцзы любит убивать».
Бои описаны с огромным тактом, без общих мест, с подробным показом всего возможного антуража Древнего Китая и его боевых традиций, но, конечно, всё это сдобрено элементами фэнтези, элементами сказочности, где добро и зло схватываются в самых невероятных сочетаниях. Поразительно, как Озерский смог постичь дух, нравы и воздух истории не родной страны, при этом проявив и свою могучую фантазию. Некоторые строки рассказа обладают поразительной суггестивностью, от абзаца к абзацу напряжение усиливается, а с ним и сопереживание героине в её невиданных битвах с сыновьями Великого Луна.
В концовке рассказа автор приготовил нам сюрприз. Здесь в тексте нарастает философское звучание. Мысли монаха — это целая азбука мудрости. Мы наконец узнаем, зачем героине Дракон. Она хочет убить его, чтобы стать воином. До этого она победила его сыновей, и что теперь? Монах пытается отговорить, но… подчиняется велению жизни и рока. Финал рассказа поражает. Вместо ожидаемой победы героини и торжества её силы, мы сталкиваемся совсем с другим поворотом, придающем рассказу настоящий объем и значимость.
«— Ты нашла то, что искала? — спросил монах.
— Да, — ответила я и опустила взгляд. Из живота торчала рукоять дао-меча. — Но куда делся Дракон?
Сознание помутилось, и я окинула комнату затуманенным взором.
— Ты и есть Дракон, — сказал монах, и уголки его губ печально дрогнули. Мир погрузился в черноту, и я окунулась в глухой морок, наполненный тяжёлым и зыбким дыханием ночи, сквозь который мне теперь предстоит идти».
Отзыв Ситникова Алексея Петровича на рассказ Игоря Озёрского «Лун Дао»
Рассказ Игоря Озёрского "Лун Дао" погружает читателя в мистическое и символичное путешествие, перенося в мир изящной, но таинственной культуры, где восточная мистика переплетается с личными поисками и внутренними переживаниями.
Само название «Лун Дао» переводится как «Путь Дракона». В даосизме Дао (Путь) — это основополагающее понятие, представляющее собой естественный порядок и гармонию Вселенной. Героиня находит свой путь через испытания, что символизирует следование изначальному Дао.
Повествование начинается с яркого вступления, которое мгновенно захватывает внимание читателя. Героине приходится столкнуться с физическим и эмоциональным мраком, выискивая свет надежды в густой пелене неизвестности.
Путешествие героини, наполненное внутренними противоречиями и поисками, созвучно переживаниям каждого. Главная героиня, находящаяся на грани неведения и откровения, отражает универсальный поиск смысла и причины существования, что, несомненно, находит отклик в каждом из нас. Ошеломляющая реалистичность образов и в то же время их эзотерическая природа позволяют читателю буквально почувствовать тяжесть дао-меча в ладони и угнетающее давление каменной горы.
Через мрачные и загадочные пейзажи искусно создана атмосфера, пронизанная одновременно и тревогой и надеждой, а каждая сцена – символами и глубинным смыслом. Текст заставляет читателя погрузиться в размышления о духовных истинах. В повествование изящно вплетены ключевые идеи даосизма: принцип не сопротивления потокам жизни и следования естественному пути, а также концепция У-вэй, которые представляют собой фундаментальные основы дальневосточной культуры, понимание которой необходимо с точки зрения нового мирового порядка.
Элементы сюжета переплетаются с метафорическими символами и философскими размышлениями, создавая неповторимую атмосферу. Читатель словно оказывается вместе с героиней на пути к познанию себя и мира, проходя сквозь мрак и свет, хаос и покой.
Как писал классик: «…искусство – это зеркало, отражающее того, кто в него смотрится». Именно такими словами можно охарактеризовать рассказ «Лун Дао», так как отражение в нём сможет найти каждый.
Именно от этого произведение может претендовать на статус достояния мировой литературы. Такие произведения надолго остаются с читателями и меняют жизнь. Они помогают задуматься о том, как устроен мир, как соблюдать его законы (сын Дракона Биань), как распоряжаться имеющимися у нас ресурсами (сын Дракона Чивэнь), как мы умеем меняться, адаптироваться и учиться (сын Дракона Пулао). Насколько мы разумно распоряжаемся имеющимся у нас временем (сын Дракона Таоте).
Способность автора детально описывать обстановку — от мельчайших движений нефритовых змеев до изменения атмосферы в храме, создаёт ощущение полноценного присутствия. Литературное мастерство проявляется в способности передать не только визуальные, но и эмоциональные ощущения. Постоянное напряжение, сумрачные образы и загадочные элементы дальневосточного фольклора подчеркивают основной мотив поиска и борьбы.
Одним из достоинств этого произведения является авторская способность сочетать художественный вымысел с культурными реалиями, передавая дух дальневосточной мудрости. Узнаваемые символы изящно вплетены в ткань повествования, а некоторые образы приходится разгадывать, перечитывая рассказ несколько раз.
Данное произведение не претендует на полную историческую или фольклорную достоверность, как подчёркивает сам автор. Но это нисколько не умаляет его ценности в плане передачи идей и смыслов древней культуры, которые остаются актуальными всегда, а перед лицом новой эры приобретают ещё большее значение.
«ЛУН ДАО» не просто рассказ, а философская притча, переполненная аллегориями, загадками и сокровенными смыслами. Даже оружие главной героини подобрано не случайно и пронизано смыслами, играя на цельный образ.
Независимо от того, знаком ли читатель с культурой Востока или нет, этот рассказ оставляет после себя глубокий след и побуждает к размышлениям о вечных духовных ценностях, о пути, который каждый из нас проходит.
