Выполнить простые действия — типа поле перейти — значительно проще, чем прожить целую жизнь со своими взлётами и падениями, радостями и печалями, достижениями и неудачами. Для автора — это воспоминания о прошлом. Для читателей — потешные и поучительные эпизоды, чтобы учиться на чужих ошибках и не допускать свои.
Ничто не вечно под луной
«Приятели — не всегда друзья» (М.Ю.Лермонтов)
«Кто хочет иметь друга без недостатков, тот остаётся без друзей» (Аристотель)
Холодильник, стиральная машина, пылесос, телевизор, газовая плита, магнитола, печатная машинка, факс. электробритва, мобильный телефон (смартфона у меня никогда не было) и другие бытовые приборы ещё советского производства, отслужив два‑три десятка лет, стали один за другим выходить из строя, не дожидаясь момента, когда они своему хозяину (т. е. мне) не понадобятся. Память всё помнит и периодически рисует в мозгу картины из не несчастного прошлого.
Три года (1946–1948) обучения в начальных классах средней общеобразовательной школы в городе Минск на улице Грушевской, мальчики отдельно, девочки отдельно. Встречались на переменках во дворе и на полях во время сбора колосков пшеницы.
Отец — бухгалтер в каком-то госучреждении, мать — сибирячка на 15 лет моложе отца — домохозяйка.
С 8-го класса обучение детей в Белоруссии платное в два этапа в течение учебного года. Для наших родителей обременительно. И мы с братом, сдав вступительные экзамены в 1953 и 1954 году, стали курсантами мореходной школы в городе Клайпеда, Литва.
Учёба давалась легко, потому что я много читал книг. Как отличника учёбы, моя фотография не сходила с Доски почёта. После окончания учёбы последовала работа механиком на рыбопромысловых судах в Атлантике.
В эпоху плановой экономики, выполнение плана — дело святое. Мы его выполняли и перевыполняли. За что стали с капитаном судна передовиками социалистического соревнования с получением соответствующих «корочек». Продолжительность рейса 4–5 месяцев. Раздолье для замужних женщин. По прошествии 5 лет работы, за последние 3 года дали полугодовой отпуск (лучше бы его не предоставляли). Зов пола, гормональный всплеск, сексуальное влечение к девушкам и не девушкам, помутили мой разум — я женился. Жить по принципу: «рыбу — государству, деньги — жене, а сам — носом на волну», я не хотел.
Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна
Обучение морской специальности и практика «по морям по волнам, нынче здесь, а завтра там» — всё «коту под хвост» ради сексуального влечения. На берегу бывшему флотскому человеку работы по специальности нет. Но «была бы шея, хомут найдётся». Устроился работать на мелькомбинате слесарем механосборочных работ. Активный рационализатор. Лучшая работа в Москве на ВДНХ. С выдачей соответствующего удостоверения.
Но «нет худа без добра» — в 1963 году в дни Карибского кризиса была вероятность быть призванным в плавсостав ВМФ СССР сроком на 5 лет. А на берегу через год я уже механик мелькомбината №21.
В памяти тут же всплывает неординарная личность Реваката Алексеевича Рылеева, лет на 8 старше меня. Он офицер. После того, как в мирное время его тяжёлый танк на учениях продавил деревянный мост, а члены экипажа ударились головами о железо, кто больше, кто меньше — его сразу комиссовали. Через некоторое время он трудоустроился в народном хозяйстве, где мы и познакомились.
Рева работал контролёром ОТК. Хорошо запомнилась его первые слова при первой встрече. Не здороваясь, его первые слова: «У тебя машина есть?» Отвечаю: «Нет». Он: «Есть машина, есть человек. Нет машины — нет человека». Спрашиваю, а у Вас? Отвечает: «Есть Москвич 401, 1955 года выпуска с неисправным двигателем». Советую: «кузов можно использовать под курятник».
Он ни с кем не здоровался. Другим рабочим по цеху на их приветствие мог ответить: «чтоб тебя разорвало». Когда кто-нибудь из молодых инженеров подходил к нему с целью перехватить до получки 1 рубль на обед, Рева успевал первый сказать: «Одолжи рубль». Однажды он в кассе мелькомбината, расписавшись в ведомости на зарплату отказался брать деньги и марки какого-то общества. И не ходил в кассу два месяца. Когда главбух при мне спросил: «Рылеев, Вам, что деньги не нужны?». Он ответил: «Очень нужны, я так люблю деньги, что каждый рубль в чужих руках кажется мне вытащенным из моего кармана. Но в кассе выдают марки вместо денег. Мы же не в Германии». «Идите, идите Вам всё выдадут».
Как‑то его начальник ОТК в конце рабочего дня говорит: «Рылеев, идите на общее собрание». Тот отвечает: «Не могу, домашние сидят за столом с салфетками за воротником и с ложками в руках ждут меня, чтобы семейно начать трапезу». И пошёл из цеха домой (позвонить домой и предупредить он не мог, в те времена далеко не у каждого был квартирный телефон, а телефонистки вручную вставляли штекеры в розетки).
Его жена Вера Ивановна Рылеева, лейтенант милиции, с которой я был хорошо знаком, просит присвоить мужу более высокий квалификационный разряд контролёра ОТК, чтобы на 10 рублей увеличилась зарплата. Всё, что я мог сделать, так это перевести Рылеева в слесари. У них тарифные ставки выше. Однажды посылаю двух слесарей принести со склада в цех железный уголок 45х45мм длиной 2 метра. Здоровый детина Рылеев берёт на плечо кузнечное зубило, а хлипкому напарнику велит взять тяжеленную кувалду, под тяжестью которой тот прогнулся. Напарник, видя, что зубило тупое, как колено, говорит: «Рева, надобно заточить зубило, наждак рядом». А Рылеев ответил: «Ничего, как нибудь отмучаем». По возвращению в цех с уголком, говорю: «По Вашему отношению к работе я не могу ходатайствовать перед комиссией о повышении разряда». На что Рылеев ответил: «В гробу я видел ваш разряд. Мы бригадой в конце апреля едем в Якутию строить коровники и каждый заработает на машину». Спрашиваю: «Сколько вас и можно ли мне?» Отвечает: «Нас семеро, рады будем тебя видеть в команде».
Как механик комбината, я попросил кузнеца сделать мне хороший плотницкий топор и охотничий нож в чехле. К отъезду я оформил отпуск и в назначенный день и час прибыл на вокзал. Для страховки я взял денег на дорогу туда и обратно и сверх ещё на еду. Ребят провожали жёны, которые дали им денег в один конец и с большего на еду. «Вагоны тронулись, вокзал остался». 5 дней до Иркутска ребята пьянствовали в служебных купе с проводницами. Из Иркутска до Якутска добирались самолётом. И первый (но не последний) сюрприз — зал аэропорта переполнен потенциальными шабашниками-профессионалами, о чём говорит торчащий из их рюкзаков инструмент. А у наших ничего. Двое бегали два дня в поисках работы — работы нет. Осмелился спросить: «А что, у вас нет конкретного работодателя?». Отвечают: «Найдём, не волнуйся». А мне волноваться нечего. Деньги на обратную дорогу есть. Прошёл ещё один день. И тогда я пошёл в облисполком, представил свою бригаду суперстроителями. Там чиновник при мне позвонил в Чурапчинский район. И вопрос решился. Летите на самолёте местных авиалиний, там вас ждут. У них два объекта строительства — коровник и нефтебаза. В аэропорту Якутска я скомандовал бригаде «подъём». Мы покинули зал под завистливые взгляды конкурентов.
В Чурапчинском райисполкоме нас встретили уважительно, как никак областное начальство прислало спецов из Белоруссии. Но тут чиновник, рассмотрев пропитые за неделю лица членов нашей бригады сказал: «Я крепкий якут, но в условиях вечной мерзлоты больше одной лунки для железобетонных свай выкопать вдвоём с напарником не сможем, надо жечь костёр и оттаивать грунт. Эту работу вы не потяните». Был бы полный …, если бы он указал на брошенный в прошлом году такими же шабашниками коровник и сказал: «джентльмены, объект ждёт вас, приступайте». И тут я снова вытянул из тупика наших людей. Я сказал чиновнику о нефтебазе. Короче, нас повезли по тайге к судоходной реке, в которой якуты зимой заготавливают лёд для пищи на целый год. А сейчас к открытию навигации надо выставить в ряд цистерны, обвязать трубопроводами, построить эстакаду для слива топлива из автоцистерн, а также забор и сторожку. Под жильё нам отвели сарайчик. Спать на полу на соломе. Работу мы выполнили в полном объёме за три недели, работая с раннего утра до позднего вечера. Лично я выполнил все электросварные работы по обвязке трубопроводов.
И тут началось самое интересное.
С нами рассчитались. Лично я получил оплату в размере 4-х своих должностных окладов на мелькомбинате. А ребята послали в магазин гонца за ведёрком винца. Потом трижды повторили. Продавцу, жившему в здании магазина, надоело хождение и днём, и ночью и он предложил ребятам забрать остаток вина литров 50. Те согласившись, доставили ёмкость с вином в наш сарайчик. Изготовили черпак с длинной ручкой и полегли вокруг ёмкости с вином. Просыпались лишь для того, чтобы выпить очередную порцию. Когда всё было выпито, один из ребят забрался на крышу сарайчика и стал смотреть «в даль под руковицу». А второй стал пытаться оторвать доски пола, объясняя: «Меня зовут, Гена, иди сюда». И это ещё не всё.
«Всякое даяние — благо, кроме даяния по шее».
К берегу причалили баржи с продуктами. Нужно было их разгрузить в стоящие под погрузкой автомобили Газ 52. К нам заглянул представитель колхоза: «Ребята, надо разгрузить баржи, плачу 25 рублей за 8 часов работы». Наши отвечают в лежачем положении: 50 рублей даёшь, идём. Извините, уполномочен только на 25 рублей в день. Они не пошли, а я пошёл и два дня по сходням таскал на плечах 50-килограммовые мешки с сахаром и мукой. Когда разгрузка была закончена, со мной рассчитались. А нагруженные автомобили не поехали. Их моторы как завели в октябре прошлого года, так 7 месяцев не глушили. В якутские морозы их было бы не завести. Я взялся оживить мотор при условии, что сам поведу машину в районный центр. Они согласились. Я со знанием дела почистил от нагара свечи зажигания, отрегулировал зазор прерывателя подачи искры, отрегулировал зазоры выхлопных и всасывающих клапанов двигателя, и он ожил. Аналогичную работу я выполнил на моторах двух других автомобилей. Конечно меня отблагодарили. Но главное, я сам себя вывез из этой глухомани. Как мне сказал якут-водитель, моих товарищей они вывезут с первыми заморозками. Обратный маршрут; Чурапча-Якутск-Иркутск-Москва-Минск в радость. Я успел обернуться в срок, отведенный для отпуска.
Рева с друзьями вернулся глубокой осенью без денег или с их малым количеством.
Иномарка. Я — владелец
К заработанным деньгам я добавил и выкупил в компании «Интурист» после аварии легковой автомобиль марки «Воксхол-Виктор» с 4-х цилиндровым бензиновым двигателем объёмом 2,5 см куб. с автоматической коробкой передач.
Всё в новинку. Я послал письмо по адресу: «Завод Воксхол. Англия» с просьбой выслать инструкции по эксплуатации. В течение месяца прибыла бандероль с 10-ю брошюрами по каждому узлу. Из инструкции я узнал, что смазка трущихся деталей двигателя особая — натуральные минеральные масла с присадкой из молибдена. Я поблагодарил и спросил, что я Вам должен? Вскоре пришёл ответ: «Dear sir. This is a gift for you. Good-bye». Это вам презент. Нам такое было в диковинку.
Помятый кузов машины я отрихтовал, зашпатлевал и покрасил. Застеклил триплексом. Навестил брата в Клайпеде. Он более 30 лет ходил в море на больших промысловых судах. Они вели лов тунца в районе Лас-Пальмас, Португалия. Их рейсы были продолжительностью полгода и более. Мы разговаривали пол ночи, возлегая во весь рост в кузове Vauxholl Victor station wagon (кузов типа универсал). Ему уходить в море, и я вернулся в Минск.
Рылеев рассказал грустную историю их пребывания в Якутии. Его вердикт: «Пусть дураки ездят». Вернулся практически без денег. Жена рада, что хоть вернулся. Какой ни есть, а свой.
В ту пору въезд иностранцев в Минск был запрещён. В Минске иномарок практически не было. Я видел у певца Виктора Вуятича автомобиль марки «Опель-капитан». Чтобы не мозолить глаза недоброжелателям и завистникам, я, садясь за руль (с левой по ходу стороны), одевал на голову рыжий женский парик. Однажды Рылеев сказал мне, что он видел в городе иномарку с рыжим водителем за рулём. И сказал мне, что если бы у него была бы такая машина, то она стояла бы у него в гараже накрытая простынёй. Его слова: «Я бы приходил в гараж, приподнимал простыню и говорил машине здравствуйте и уходил».
Однажды накануне Пасхи Рева с женой попросил меня отвезти их к родителям жены в город Любча Гродненской области. Как потом стало известно они хотели меня познакомить с сестрой жены Ревы. Но ничего не вышло. «Нам, с лица не воду пить», но габариты девушки были не в моём вкусе. Приехали на место. Тёща причитает: «затёк, затёк приехал» и ставит на стол бутылку вина. Все пили. кроме меня. Встали из‑за стола, Рева мне шепчет: «возьми в углу одну бутылку вина и одну возьму я и пойдём с хаты». Сказано — сделано. Рева объявляет: «Мы с Ильичём пойдём я покажу ему Любчу. Вышли, нашли не просматриваемое место и Рева эти две бутылки вина выпил. Посидели чуток и пошли домой с заходом в магазин, где Рева купил бутылку вина и выпил. Спрашиваю, зачем покупаешь? В хате в углу целая батарея. Отвечает: „нельзя, что бы тёща видела и не подумала, что я много пью". Вечером поехали к церкви на Всенощную. Мы участвовали в 3-кратном Крестном ходе вокруг церкви вместе с местными (Реву здесь знают) и в полночь группой зашли в чью‑то хату, где на широченной лавке стаяло много бутылок самогона, разбавленного водой, судя по присутствию ведра с водой из колодца. И стали этот самогон пить. Я пошёл спать (один) после того, как Рева сказал, что надо после утренней мессы забрать из церкви его тестя. Он там какой-то служка.
Часов в 7 утра в Пасхальное воскресенье сижу в машине недалеко от Храма, жду Реву с его тестем. Пришли, привёз домой и тёща захлопотала: «Ну, теперь можно и разговеться». Зять поддержал: «Да, да можно и разговеться.» Вся батарея бутылок с вином и самогонкой из угла перекочевала на стол. Всё семейство приступило к завтраку. Часов в 8 утра я сказал Реве, чтобы он ложился спать, в 13–00 отъезд. Без четверти час тёща бывшего офицера пригласила всех обедать, предлагая выпить на посошок. После 13–00 простились с гостеприимными хозяевами. Вера Ивановна села с мужем на заднее сидение, и мы поехали. Дорога — это ещё старинный польский тракт из булыжника, не асфальт. Потряхивало. И тут Рева произнёс: «мне мляво» (в смысле сомлел). На 3- ий этаж их дома Рева идти сам не мог. Нам с Верой Ивановной та ещё была морока «тащить бегемота из болота».
И хочется и колется
На мою машину «запал» начинающий бизнесмен. Под щёткой стеклоочистителя он оставил мне записку с просьбой позвонить ему. Такого, как сейчас, мошенничества не было. Я позвонил. Мы встретились. Он «с места в карьер»: «Хочу купить Вашу машину, назовите цену». Я был более многословный. Выложил ему всю историю автомобиля, перевернувшегося несколько раз на трассе Брест-Москва. Поездка в Литву (1000 км) подтвердила его исправность. Продавать не собираюсь. Ещё не наездился. А клиент, рассматривая инструкции по эксплуатации, похоже, меня не слушал. Для себя он окончательно решил покупать машину для того, чтобы возить из Польши в Белоруссию товар для продажи. Золотые были времена для «челноков». Назовите цену, я её отобью за два рейса. Чего ждём, поехали оформлять, плачу столько, что Вам хватит на «Жигули» с большой переплатой. При том дефиците машин без этого тогда было нельзя. После длительного колебания: машина или деньги, я выбрал последнее. Потом были Жигули, Форд Мустанг, Лянча тезис… и очень дорогой моему сердцу 2-х местный с откидным верхом, австрийской сборки с двигателем мерседес-бенц автомобиль марки Смарт-родстер с расходом бензина 3–4 литра на 100 км.
31 мая 2012 газета Авто бизнес опубликовала результаты тест-драйва этого уникального автомобиля под заглавием «Внимание гарантировано». Все мои автомобили перешли в хорошие руки. Рева уже этого не видел. В настоящее время я «безлошадник», но водительское удостоверение, выданное в 1962 году с не пробитым талоном всегда при мне. И Вам удачи.
Следующие публикации:
Жизнь прожить — не поле перейти. Часть 2: Путёвка в жизнь
Жизнь прожить — не поле перейти. Часть 3: Правда и ничего кроме правды
В ожидании комментарий Валентин Павлов [email protected]
