Этот текст прислал мне мой друг, который сейчас воюет в Сирии. Он контрактник, за спиной — участие в нескольких военных конфликтах. Бывалый — как говорят в таких случаях. Я думал, что его невозможно чем то удивить, но оказывается можно. И это грустное удивление я прочитал в его крайнем (как говорят сами военные) сообщении в мессенджере. Это даже не сообщение, а скорее — откровение уставшего воина. Поэтому публикую, не меняя ни единого слова…
Сирия. Тартус. Тяжело. Очень тяжело. Никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, где даже не от тебя и твоего подразделения что‑то зависит, а от решений, которые принимаются далеко от линии горизонта, который я вижу каждый день.
От того, что было раньше, практически ничего не осталось. Мы покинули почти все наши базы. Больно было видеть, как оставляем технику, склады с вооружением — все это, в конечном счете, попадает в руки тех, против кого мы когда-то стояли. Сейчас нас фактически заперли на двух оставшихся точках: базах в Хмеймиме и Тартусе. Сидим здесь, как в клетке.
Есть проблемы с продовольствием и водой. Корабли обеспечения не могут зайти в порт — разрешения не дают. Мы‑то понимаем, что это политическая игра, но от этого не легче. Ждем, но не знаем, чего.
После падения режима Асада нам даже боевые действия вести запретили. Мы можем только обороняться, если боевики пойдут на нас. И вот ты смотришь вокруг и понимаешь, что больше не боятся, не уважают, как раньше. Честно, ощущение, будто мы больше не солдаты, а заложники этой политической ситуации.
Психологически это ломает. Больно за всех, кто рядом, за ребят, кто сюда приехал с надеждой быть нужным, важным. Больно за тех, кто когда-то гордился нами. И страшно думать, что опять русский солдат станет разменной монетой в руках тех, кто не видит нас, наших лиц, наших судеб.
Но мы держимся. По-другому нельзя.
