Правоохранительная система России
Актуализируются проблемные вопросы доверия социальных страт к государственным институтам, а также причинно-следственная связь и не радужные перспективы оттока из Отечества специалистов высокой квалификации, на примере того, как в обществе видят ситуацию с задержанием год назад и содержанием под стражей ученого и руководителя ИТ-коллектива, предпринимателя и гражданина.
Предыстория такова. Основанная в 2007 году и развивающаяся поныне Ассоциация разработчиков и производителей электроники (АРПЭ) – некоммерческое объединение российских компаний электронной отрасли – лидеров рынка, объединяет более 40 промышленных предприятий и образовательных учреждений неоднократно за прошедший год выступала с обоснованными обращениями к общественности и в государственные органы - в поддержку Сорокина.
В декабре 2023 года генеральный конструктор АО «НИИВК им. М.А. Карцева, генеральный директор ООО «ЭРЕМЕКС», доктор технических наук, С.А. Сорокин заключен под стражу по обвинению в хищении средств субсидии, предоставленной Минпромторгом России в рамках Постановления Правительства РФ от 17.02.2016 №109.
На опытных примерах и с разбором типичных обстоятельств рассмотрим важные вопросы «современной традиции» в таких делах.
Дополнительно сообщаем, что сей материал является плодом мысли и инициативы автора статьи. Ни в рекламных целях, ни в качестве заказной работы или заработка такой материал мной не мог быть написан. Это шло от души и бескорыстно.
Две концепции уголовных дел
Есть две концепции в открытии/заведению уголовных, применяемых в основном против предпринимателей, и этот подход представителей правоохранительных органов не меняется десятилетиями.
Одна из основных, но скрытых мотивационных тенденций состоит в том, что уголовное преследование начинают по указанию сверху.
Не в прямом смысле или посредством телефонного права, нет. Такие соображения теперь высказываются в рекомендательном плане со ссылками на высокое начальство или «начальство начальства», «большого брата» и так до администрации самого верха, название или имя которого произносят шепотом, вообще беззвучно или делая таинственный жест с приподнятым в сторону небесной выси указательным пальцем. Соответственно, сотрудник, который хочет отличиться или, может быть, угодить, приобретает ярко выраженную мотивацию.
Поэтому, сколько бы ни говорили о значимости для страны и в государственном подходе — для обеспечения технологического суверенитета развития ИТ-индустрии, ИТ-бизнеса для запаздывающего импортозамещения и укрепления на этой базе экономического потенциала всех отраслей, важно не это, а то — как именно будет действовать конкретный сотрудник правоохранительных органов «на месте», какие ему доведены инструкции сверху и в целом — какие морально-деловые качества с интеллектуально развитым мировоззрением в нем не утратили своей силы.
Особенности делопроизводства
Отсюда следует и относительная независимость решений. Ибо известно:
когда двое делают одно и то же, получается не одно и то же.
Именно поэтому в правоприменительной практике много случаев, когда дознаватель или следователь отказывает в возбуждении уголовного дела (УД), материалы уходят на контроль в прокуратуру (по уставным задачам прокурорские работники обязаны проверять каждый такой отказ, как и открытие УД), и возвращаются обратно с требованием отмены решения дознавателя, проведения дополнительной проверки материалов следствия с дополнением (к требованию) конкретных рекомендаций о том — какие именно процессуальные действия должен провести дознаватель или следователь.
Последним остается только выполнить предписание прокуратуры, ничего особенного не изобретая. Были случаи в практике, когда тот же следователь вторично отказывал в возбуждении УД, и прокуратура повторно отменяла его решение и возвращала дело для «устранения ошибок». Как правило, в этой ситуации перспектива дела или его фигурантов много зависит от отношения в цепочке следователь-прокуратура.
Система правоохранительных органов: противоречия взаимодействия разных служб
Несмотря на то, что сотрудники одного и даже разных ведомств перед гражданами стараются «прикрывать» друг друга, обосновывая офицерским понятием чести мундира и корпоративным духом, а на самом деле — знакомствами, в системе достаточно много трений между ведомствами до сих пор. Это самое и называл в 2010 году тогда еще президент страны Д.А. Медведев, применим емкое словцо «разнотык» в контексте одной из существенных проблем развития страны в части межведомственного взаимодействия.
Поэтому нередко неявно, скрыто от посторонних глаз, тем не менее службы прокуратуры и следственных отделов, в том числе СК РФ, находятся между собой «в контрах» и даже, бывает, пытаются досадить друг другу.
Это особенно актуально, когда противоречия имеются у руководителей соответствующих отделов. Поэтому иногда отдел дознания пытается «замылить дело», списав его в архив с формулировкой об отказе в возбуждении уголовного дела (УД) с приведением соответствующих оснований (о заинтересованности говорить не будем, ибо обобщать некорректно, а конкретные дела требуют доказательств), а прокуратура, наоборот, настаивает на открытии-возбуждении уголовного дела.
И то же самое работает в другую сторону, когда следствие дело пытается возбудить, а прокуратура мастерски и обосновано нормативно-правовыми актами (НПА — лучше, чем в прокуратуре их ведают только судьи) «гасит» этот порыв. Но так случается, когда нет заинтересованности и нет «заказа сверху», то есть с человека буквально нечего взять — он никому в означенной цепочке «делопроизводителей» не интересен.
И совсем другое дело, когда крупные доходы потенциального фигуранта известны и проверены, или когда его профессиональное и коммерческое влияние, компетенции, команда настолько мешает «поперек дороги» какому-нибудь конкуренту и связанному с ним чиновнику, имеющему фактическую власть и влияние в правоохранительных органах.
Тогда, да… есть за что побороться и потенциального фигуранта берут в разработку, и могут открыть УД в тех обстоятельствах, в которых никогда бы не сделали это для «неимущего» фигуранта.
Таковы далеко не инновационные механизмы и невидимые пружины системы чиновничьего усердия в правоохранительной сфере, где главное уже давно не адекватность наказания (ибо в комментариях к статьям УК РФ, как правило, присутствует «дельта» выбора наказания, а это по совокупности доказательств, после их всесторонней оценки — выбирает единолично судья; если он независим), а имеет значение личность подозреваемого, его статус, доходы, влияние, знакомство в высших сферах (прикрытие) и сила давления лоббирующего решения сверху.
Поэтому при общем «непонимании» — отчего арестовывают одних и не трогают иных, при неясности — отчего же следственные органы не применяют в работе государственный подход и задерживают руководителей предприятий отрасли, от которых, казалось бы, только польза в развитии страны, тут надо понимать не явные, а скрытые пружины действий условно карательной системы.
Особенности изменения УПК РФ
Казалось бы, усилия по декриминализации уголовного законодательства в части так называемых «экономических составов» привели к результату, так:
с 15.05.2024 г. вступили в действие поправки в ст. 108 УПК РФ, ограничивающие возможность избрания меры пресечения в виде заключение под стражу по целому ряду статей УК РФ.
Но и тут есть нюансы. Эти меры не то, чтобы однозначно ограничивают применение норм наказаний для соответствующих статей УК РК, они скорее являются мерами рекомендательного характера. А рекомендательный характер можно понимать по-разному.
И в силу своего собственного характера, и не обладая в полной мере объективностью к подсудимому или подследственному. Я встречал судей, которые даже склоняются к вынесению решения в отношении детей (в гражданском судопроизводстве) при разводе пары — в зависимости от того, кто у судьи на воспитании — мальчик или девочка. Многие вопросы судьями рассматриваются субъективно, но это не новость, об том сказано еще в Римском праве.
Избыточность такой меры пресечения как заключение под стражу, в виду альтернативных способов ограничения свободы, в том числе до суда, к примеру, активно с 2010 года применяемая форма «домашнего ареста» с ограничением свободы к определенным действиям, к примеру, пользованию сотовой связью или интернет-сервисами, конечно многим «режет глаза», особенно в конкретных обстоятельствах, когда человек в возрасте, с бэкграундом, и «привязан» как к стране, месту жительства, так и к семье, что «растворяться» и скрываться ему нет смысла.
Правоохранительные и судебные органы: особенности всестороннего исследования фактов
Однако, решения принимает судья в соответствии с рекомендациями (мнением) следствия и прокуратуры и собранной доказательной базой. У судьи очень широкие полномочия, и законы таковы, что посадить можно почти каждого (без преувеличения — если не за «то», тогда за «это»). Оперативные провокации, не поощряемые правда, но и не остракируемые широко, тоже никто не отменял.
А следствие и прокуратура (в понимании близки), в похожих ситуациях как правило, настаивают на максимальной планке из возможных по конкретной статье, с надеждой, что суд, может быть, определит наказание хотя бы по планке минимальной. И так система работает годами.
О человеке, гражданине, подозреваемом, будь он хоть семи пядей во лбу и имей хоть 50 положительных характеристик, думают в последнюю очередь или вообще о нём забывают. К сожалению, типично.
Хорошо сказано об этом в романе «Приключения бравого солдата Швейка во время мировой войны» (автор Ярослав Гашек):
«Я не виновен», - эмоционально возмущается один из подследственных в камере. А Швейк отвечает: «это не важно, никто и никогда еще не интересовался судьбой невинного человека, Иисус Христос тоже был невиновен, а его все же распяли».
В этом деле в пользу генерального конструктора АО «НИИВК им. М.А. Карцева», генерального директора ООО «ЭРЕМЕКС», д.т.н. Сергея Александровича Сорокина говорит то, что претензий от органа, выдавшего субсидию нет.
Выполнено одно из основных требований для решения о закрытии уголовного дела, определенное в части отсутствия претензий потерпевшей стороны. Однако, в делах такой подсудности и масштаба, «потерпевшей стороной» подразумевается само государство. И тут его «органы» с рвением показывают прыть. Тем более, когда искать никого не надо, и доказательная база им представляется очевидной.
Надо также понимать различия в «уставных» задачах в работе оперативных и следственных подразделений. Эти задачи определяют действия и мотивацию сотрудников. Для первых (оперативников) важно «найти и выявить», а для дознания и следствия «квалифицировать и проанализировать» степень проступка и влияющие на дело обстоятельства.
В случае с С. Сорокиным, находящемся и сегодня под стражей, это проблема следствия, которое не может юридически безупречно (а это вопросы профессионализма) доказать на протяжении более чем 12 месяцев его вину по всем эпизодам для суда. В итоге человек (не в пионерском возрасте), зарекомендовавший себя как сильный профессионал, ученый и предприниматель, все еще глотает тюремную пыль.
Другим важным фактором условной предвзятости следствия (естественно, скрываемой) к конкретным лицам считается небезупречный «интерес» заинтересованных лиц. С человеком в статусе церковной мыши, с которого буквально «нечего взять», никто не будет связываться — терять время, в то время как у каждого следователя в производстве до 50 (и более) других, более «перспективных» дел, где интерес — больше и легче достигаем. Об этом не говорят широко, но можно обоснованно предположить, что все «большие дела», связанные с крупными компаниями, хищениями или мошенническими действиями инициируются не без учета суммы возможных «откатов» или благодарностей.
За редким и небольшим исключением дел, когда инициатива в возбуждении четко исходит «сверху», сиречь обоснована политическими вопросами или конкурентной борьбой. Когда следствие выполняет свою функцию по прямому указанию сверху. Причем в России есть свои особенности в рассматриваемой части, но в целом это явление интернациональное, связанное с мотивами и морально-деловыми качествами конкретных людей в погонах.
В деле Сорокина, тем более без ознакомления с ним, трудно делать определенные выводы. И пафос статьи вовсе не в этом. Я говорю лишь о тех скрытых от широкой общественности «пружинах», механизмах и особенностях работы правоохранительной системы с учетом её элементов, которые, несомненно, знают те, кто с ней связан, в том числе профессиональные защитники — адвокаты.
Всемерная поддержка
Поэтому хорошо, что ассоциации АПКИТ, РУССОФТ, АРПП «Отечественный софт» и АРПЭ (Ассоциация разработчиков и производителей электроники) не оставляют достойных и заслуженных людей без внимания и даже освещают прожектором продолжающиеся случаи заключения под стражу ИТ-предпринимателей, занимающихся передовыми разработками. Информирование общественного мнения лучше, чем отсутствие и замалчивание информации, к чему традиционно, кстати, стремятся органы правоохранительные и судебные («мало ли что»).
Общественное мнение может быть тем легитимным рычагом понуждения судебной системы к более справедливым решениям по назначению мер пресечения адекватным проступкам (тем более, что преступником человека может назвать только суд, до этого фигурант уголовного дела все еще задержанный, свидетель или подозреваемый). Но карательная машина государства работает по другим правилам, иногда с присутствием «человеческого фактора», и это надо учитывать.
Возможно нецелесообразный с учетом 12-месячного лишения свободы С.А. Сорокина (на стадии только следствия) выбор меры пресечения российскому предпринимателю, много сделавшему для развития государственности и высокотехнологичных отраслей, в комплексе причинно-следственной связи событий ставит под вопрос справедливость и обоснованность действующих решений. Разумеется, выбор меры пресечения и другие действия, связанные с оперативно-розыскными мероприятиями (ОРМ) и доказательной базой — компетенция следователя. Но надо смотреть на ситуацию шире — в комплексе факторов и с учетом государственного подхода.
Доверие к небезупречной или формальной системе правоохранительных органов среди предпринимателей и граждан, для которых, по сути, работает вся система государственного управления (а не граждане — для неё) может ослабнуть с переносом интеллектуальных достижений, технологий и бизнеса в другие страны, с более благоприятным климатом для достойных предпринимателей. Причем выводы по ситуации уже делают. Не родственники и не адепты влияния С.А. Сорокина, если предположить, что такие есть, а обычные предприниматели, работающие в разных сферах исследований и производства, для главных целей укрепления Российской Федерации. И эти выводы пока самые неутешительные.
Получается, что ИТ-предприниматели не могут сконцентрироваться на цифровой трансформации страны, не ощущая благоприятной бизнес-среды или хотя бы справедливого выбора средств ограничения и наказания силами правоохранительных органов.
Пока этот вопрос не решен, пока система не подконтрольна, пока люди вынуждены «оглядываться» и верить в поговорку (столь актуальную в России во все времена) «от сумы и тюрьмы не зарекайся» — пока это так — ни растить новые поколения талантливой, всё понимающей и оценивающей по-своему молодежи, ни совершенствовать интеллектуальный и производственный потенциал российских предприятий силами профессионалов — невозможно или крайне затруднительно.
Это в свою очередь ведет к потере перспективного потенциала российских специалистов — к пассивности, недоверию, оппозиции, или своекорыстию (как части коррупционных проявлений) по отношению к государству и его органам.
В любом случае, необходим более внимательный государственный подход в таких значимых вопросах, посему обеспокоенность ассоциаций и неравнодушных граждан — вполне понятна.
