Традиционно поэты выбирали дуэли для разрешения личных конфликтов, рассматривая драки как недостойность и даже пошлость. Многочисленные примеры, в том числе трагические дуэли Михаила Юрьевича Лермонтова и Александра Сергеевича Пушкина, способствовали романтизации образа поединка между поэтами как аристократического метода решения конфликтов взамен грубым дракам. Но дуэли остались в XIX веке, а в XX веке поэты выясняли отношения менее травматично — кулаками. Причин на то было немало: литературные споры, пьянство, неразделённая любовь.
Иосиф Бродский — Анатолий Найман
У талантливого писателя Иосифа Александровича Бродского был сложный характер.
Поэта даже направляли на принудительную судебно-психиатрическую экспертизу по итогам, которой у него выявили «психопатические черты характера».
С 1962 года он состоял на учёте в психоневрологическом диспансере с диагнозом «психопатия» («расстройство личности»).
Менее известный, но не менее талантливый Анатолий Генрихович Найман был более спокойный по характеру, но поэт умел за себя постоять.
Драку будущего нобелевского лауреата И. А. Бродского и его друга поэта А. Г. Наймана первая заметила писательница Людмила Яковлевна Штерн.
В Ленинграде на улице Пестеля, там где жила писательница, друзья-поэты играли каждую неделю в теннис. В один из дней Л. Я. Штерн услышала шумные и раздражительные мужские голоса, раздающиеся с улицы. Писательница выглянула из окна и увидела сцену: два поэта ожесточённо спорили вокруг стола. Друзья ссорились во время игры из-за философского спора, так как И. А. Бродский что-то разъярённо доказывал А. Г. Найману. Поэт начал ссору в своем стиле, громко крича и размахивая теннисной ракеткой. Но А. Г. Найман не растерялся и дал отпор, закричав в ответ на И. А. Бродского. Вспыльчивый поэт был не в силах сдержаться. Он отбросил ракетку на стол, сложил руки на груди и с презрением, плюнул А. Г. Найману прямо под ноги. В ответ А. Г. Найман, в порыве гнева, метнулся назад, пытаясь с силой опрокинуть стол.
Когда Л.Я. Штерн выбежала во двор, спор поэтов был в самом разгаре. И. А. Бродский держа А. Г. Наймана за голову несколько раз сильно ударил его лбом о пинг - понговый стол, словно пытаясь физически вбить в сознание оппонента свою глубинную мысль, которую он в тот момент кричал: «Смерть страшна, потому что мы потеряли связь с высшим! Отчуждение, одиночество — вот истинные корни нашего страха! Как же ты не видишь, что это — самая простая истина?»
У И. А. Бродского также были разногласия с Е. А. Евтушенко. Поэты изначально хорошо ладили, но затем случилась полувековая вражда. К счастью, обошлось без драк, но конфликт остался неразрешённым до самой смерти писателей.
Сергей Есенин — Борис Пастернак
Сергей Александрович Есенин отличался буйным характером. Поэт любил выпить и не контролировал свой нрав в эти моменты, а употреблял алкоголь С. А. Есенин часто. Со слов друга поэта А. Б. Мариенгофа на последних годах жизни Сергей Есенин давал волю своим пьяным выходкам чаще обычного. Поэт очень боялся милиционеров, потому что когда он пил, то не выбирал выражения для оскорблений, распускал руки и его часто забирали в участок. Большинство женщин, с которыми жил С. А. Есенин, неоднократно упоминали о его склонности к насилию в состоянии опьянения. Он не только позволял себе пощёчины, но мог прибегнуть и к жестокому избиению.
После протрезвления поэт клятвенно обещал исправиться, однако каждый новый эпизод пьянства приводил к повторному всплеску агрессии.
C. А. Есенин писал в своих стихах: «Я двух женщин бил — Зинаиду и Изадору — и не мог иначе».
Один из самых крупных конфликтов у С. А. Есенина был с Б. Л. Пастернаком. Почему? С. А. Есенин его просто недолюбливал и постоянно критиковал творчество коллеги. Поэты даже близко не общались, но при любом удобном случае С. А. Есенин пытался задеть коллегу. Б. Л. Пастернак в свою очередь уважал Есенина и его творчество.
Мемуаристы упоминают лишь о единственной зарегистрированной драке между С. А. Есениным и Б. Л. Пастернаком, хотя фактических конфликтов между ними было значительно больше. Этот инцидент произошел в стенах редакции журнала «Красная новь», где оба поэта печатались.
По воспоминаниям писателя Валентина Катаева, происшедшая драка между пьяным С. А. Есениным и трезвым Б. Л. Пастернаком была равноправной по ярости, но не отличалась особой ловкостью.
С. А. Есенин, несмотря на опьянение, сумел крепко ухватить Б. Л. Пастернака за воротник одной рукой, а второй упорно пытался ударить его по уху. Б. Л. Пастернак же размахивал кулаками, стремясь попасть в лицо соперника, однако безуспешно. Сцена напоминала комическое представление: поэты топтались, хрустя пуговицами и обрывками материала пиджака Б. Л. Пастернака, пока не вмешались другие литераторы, разнявшие их. Главным пострадавшим в этой ситуации оказалась секретарь журнала, которая, будучи напугана до предела, не ожидала подобного поведения от «интеллигентных людей, стихи пишущих». Особенно женщину удивило, что оба поэта уже не были юношами: С. А. Есенину было почти тридцать, а Б. Л. Пастернаку тридцать пять.
Также ярким примером неадекватности поведения пьяного Сергея Есенина стал случай с его учеником Иваном Приблудным.
Со слов друга С. А. Есенина писателя А. Б. Мариенгофа конфликт случился на литературном вечере, когда Есенин внезапно прервал чтение своих стихов прямо посреди фразы. В порыве гнева он схватил с ближайшего стола пивную кружку и со всей силой обрушил её на голову Ивана Приблудного. Сила удара оказалась такой, что пострадавшего пришлось срочно вести в больницу. Не поморщив носа, С. А. Есенин сказал: «Меньше будет одной собакой!». При этом Приблудный был едва не единственным учеником С. А. Есенина и у них были хорошие отношения. Со слов Поэтессы Галины Бениславской Иван Приблудный был Есенину близким человеком, почти членом семьи. Известно, что Иван Приблудный был участником многих пьяных загулов, скандалов и драк с участием Есенина. Вместе они завоевали репутацию скандалистов. Однако, как отмечают современники, инициатором большинства этих инцидентов был именно Есенин. В то время как Иван Приблудный, действовал скорее в роли товарища и друга, защищая Сергея в возникающих конфликтах. Если ученику доставалось просто так, что там говорить о Б. Л. Пастернаке, которого С. А. Есенин сильно недолюбливал.
Константин Бальмонт — пушкинист Морозов
К. Д. Бальмонт так же как и Есенин любил выпить. Это была его болезнь, его проклятие. Вино вызывало в К. Д. Бальмонте не просто опьянение, а настоящие припадки безумия. Физические изменения были настолько выраженными, что его лицо искажалось, а поведение напоминало звериное. Жена поэта обращалась к различным специалистам: неврологам, психиатрам, в поисках помощи для своего супруга. К. Д. Бальмонт прибегал к алкоголю при любых малейших трудностях. После каждой пьянки, которая длилась обычно несколько дней, поэт приходил в себя, но полностью терял память о произошедшем. Это приводило к глубокому ужасу и раскаянию: он пытался исправить свои поступки, извиняться перед обиженными, но безуспешно пытался вспомнить детали. Страдания от собственных неконтролируемых действий были невыносимыми. Несмотря на все усилия и искреннее желание излечиться, К. Д. Бальмонт так и не смог преодолеть свой недуг до конца жизни.
Скорее всего и знаменитую драку, описанную в произведении Виталия Чумакова «Поэтико-писательские страсти», К. Д. Бальмонт также не вспомнил на утро.
В субботу 8 ноября 1913 после восьмилетнего отсутствия К. Д. Бальмонт вернулся в Петербург, а вечером отправился в литературное кафе «Бродячая собака». Поэт разумеется выпил за встречу и за свой приезд, но одной рюмкой К .Д. Бальмонт не ограничился.
По наблюдениям очевидцев, к утру К. Д. Бальмонт сильно напился. Один из свидетелей рассказывал, что поэт подошел к Анне Ахматовой, уселся рядом и завязал с ней разговор. Другой же очевидец сообщал о более экстравагантном поведении: К. Д. Бальмонт сидел за столиком, приставая ко всем проходящим с требованием принести ему бутылку рома. Многие посетители, стараясь избежать конфликта, предпочитали игнорировать пьяного поэта, скрывая свое недовольство.
Пушкинист П. О. Морозов был поклонником К. Д. Бальмонта и вот наконец он встретил его в литературном кафе «Бродячая собака». Пушкинист подошел к К. Д. Бальмонту и начал представляться, перечисляя свои регалии и научные титулы. При этом П. О. Морозов заметил, что является большим поклонником стихов К. Д. Бальмонта. Однако Бальмонт, будучи в нетрезвом состоянии, заявил, что ему не нравится голос собеседника, и добавил: «Старичок, иди спать!».
Это привело к драке: в лицо К. Д. Бальмонта полетел стакан с вином. У присутствовавшей поэтессы Анны Ахматовой началась истерика, Н. С. Гумилёв же стоял в стороне и наблюдал за происходящим. «Драка была убийственная. Все были пьяны и били без разбору друг дружку смертным боем», — вспоминает очевидец. Наутро Бальмонт явился домой весь в синяках и в разорванном сюртуке.
Владимир Маяковский — Жак Израилевич
Главной музой и любовью всей жизни В. В. Маяковского была Л. Ю. Брик.
Поэт на удивление был очень ревнив, но не смог отказаться от своей любви у которой был муж и множество кавалеров на стороне. Драматург даже согласился жить втроём с Лилей Брик и её мужем. В. В. Маяковский пытался завести другие отношения, но все равно возвращался к Лиле Брик, которая постоянно металась между мужчинами. Поэт, проявляя неуёмное любопытство, допытывался у Лили Брик подробности её брака с Осипом, не избегая и самых интимных деталей. В то же время Л. Ю. Брик, мастерски играя на эмоциях, активно флиртовала с другими мужчинами прямо на глазах у В. В. Маяковского, намеренно подогревая его ревность. Во время романа Лили Брик с революционером Александром Краснощёковым, В. В. Маяковский испытывал мучительную ревность и пытался вмешиваться в отношения. В такие периоды Л. Ю. Брик применяла жесткие меры: она высылала Маяковского из своего дома, накладывая так называемый «испытательный срок», на протяжении которого поэту предстояло активно работать над преодолением ревности и собственнических наклонностей. А поклоннику Л. Ю. Брик— Якову Израилевичу, повезло меньше, на нём В. В. Маяковский и выплеснул свою боль за измены и «жизнь втроём».
В процессе съёмок Лили Брик для фильма «Заколдованная фильмой» её буквально засыпал цветами знакомый её мужа О. М. Брик — Жак Израилевич, известный как человек пылкий и разгульный: «очень по-своему культурный бретер», который не жалел ни денег, ни жизни на авантюры.
Л. Ю. Брик скрывала от В. В. Маяковского эти ухаживания. Однажды Жак отправил ей страстное письмо, которое случайно прочитал сам Маяковский. В порыве ярости поэт вместе с Лилей и Осипом Брик решили разобраться на месте — они поспешили в Петроград. Там судьба свела их: В. В. Маяковский неожиданно столкнулся с Жаком Израилевичем прямо на улице, после чего между ними вспыхнула ожесточенная драка, руки В. В. Маяковского были все в синяках. Конфликт завершился задержанием обоих участников милицией. В отделении Маяковский воспользовался своими связями — позвонил Максиму Горькому, который и обеспечил их освобождение. После этого инцидента, по словам Романа Якобсона, Максим Горький «страшно возненавидел В. В. Маяковского», поскольку не желал быть втянутым в запутанную любовную историю с участием четырех человек.
